Дневники пресс-тура.
ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ К ПЧЁЛАМ

Четверо журналистов северного пула вместе с сопровождающими организаторами и главой Енисейского района Сергеем Ермаковым направляются в деревню Малобелая. Скоро мы будем на пасеке, только я пока представить не могу, как по такому бездорожью едет даже вездеход-внедорожник. В салоне гигантского трэкола быстро становится жарко, но форточку открывать я едва ли осмеливаюсь. На первой же кочке две минуты назад через окошко УАЗа на воздушных колёсах меня окатило болотной грязью. Но дышать всё же хочется, да и ценные кадры убегают: не мешало бы и поснимать. Так и приходится подскакивать с двумя занятыми руками. Правая с видеокамерой, левая управляет форточкой с грязевыми кляксами. Так ехать ещё километров двадцать. Трясины пытаются засосать большие колёса через каждые пятьдесят метров. Ничего фатального случиться не должно. Потому что вытаскивать нас всё равно некому.
Прибываем на пасеку к Ивану Мельникову. Потомственный пчеловод - радушный, немного скромный. Особым желанием хвастаться своим уникальным хозяйством не горит. Наверно, мы сейчас всё увидим и поймём сами. Видно, дорога к пасеке – это только начало шоковой пчелотерапии.
Чтобы хоть как-то обезопасить себя в столько благоприятный для прогулки различных насекомых солнечный день, мы с головы до пяток обрызгиваемся репеллентами. Иван останавливает нас с удивлением. – Вы что, хотите всех пчёл разозлить? Зря, набрызгались, точно зря.
Оказывается, медоносцы очень раздражаются от подобных запахов. И успокоить их может только белый халат, в котором Иван Мельников их и навещает. Хотя, своего хозяина сибирские пчёлы и в обычной одежде не обижают. У меня в волосах только что запутались три особи. Немного паникую, страшно! Прошу скорее сделать что-нибудь. Хозяин голыми руками достаёт из под моего накомарника заведённых от нового знакомства узников «журналистского тыла». Немножко поглаживает пальцами одну из пчёл. – Родственницей твоей будет, Наталья. – А Вы можете подержать её недолго, чтобы я крупным планом её сняла? Мне очень для сюжета нужно. – Никаких проблем, они же ручные у меня. – А мы можем поснимать прямо ульи вблизи или нас сильно покусают? – Конечно. Только я сейчас вынесу Вам белый халат, чтобы пчёлы не раздражались.
Пока мы застёгиваем на мне белый защитный наряд, одна всё же подлетает и успевает ужалить меня в левый указательный палец. Пронзительно больно, не иначе. Но назад уже не пойду точно. Мне просто необходимо заглянуть в одно из семейств или зачем я тогда за тридевять земель на пасеке? Правой руке нелегко вдвойне: она как стабилизатор и штатив для видеокамеры. И её облепили уже так называемые мои родственницы. Понимаю, что поползают да полетят себе. Но кто ж знает, что у них на уме…
Иван Мельников – потомственный пчеловод. Свою ферму предприниматель называет «Сибирская пчела». Опыт разведения пчелиного хозяйства он с самого детства начал перенимать у своих родителей. Сегодня он сохраняет и преумножает уникальную, чистокровную, исторически сложившуюся енисейскую популяцию среднерусской породы пчёл. В наше время таких насекомых в чистом виде нигде не встретишь. Среднерусская пчела сформировалась в отдалении от больших дорог и никогда не скрещивалась с другими породами, что ей жизненно необходимо. В сравнении с кавказскими и другими породами она оказалась устойчива к сибирским морозам и продуктивна в условиях короткого енисейского лета. - Хочу, конечно, благодарность выразить главе района Сергею Васильевичу Ермакову, который помог мне перевезти пасеку в условиях енисейского бездорожья.
Ульи с шестьюдесятью семействами Ивану пришлось вывозить вертолётом из труднодоступной деревни Лосиноборск Енисейского района три года назад. От самого города Енисейска это сто семьдесят километров. На преумножение популяции Иван Мельников в прошлом году выиграл и получил грант в размере одного миллиона четырёхсот тысяч рублей. На эти деньги приобрёл необходимое сельскохозяйственное оборудование, технику и аппарат для искусственного осеменения пчелиных маток. Сейчас на его попечении сто семейств. В планах на будущее у пасечника увеличить количество ульев как минимум до двухсот семейств, чтобы пчелиное хозяйство приобрело статус племенного и сертификат соответствующий получило. Потому что заказов на пчелиную продукцию со всего мира у Ивана становится всё больше. Пасечник сетует на сырые и общие формулировки закона о пчеловодстве, который вышел совсем недавно. Иван считает, что государство недооценивает значения для страны такого вида хозяйства.
- Успевает и себя прокормить, и для людей много чего отдать. Чем меньше связей с другими породами, тем чистокровнее её популяция. Потому и отдалённость такая. У сибирской пчелы нет никаких отходов. Большого количества кормов на зимний период сибирячке не требуется. Сильный аппетит просыпается только в весенний период, когда начинает работать матка. Спектр продукции от пчеловодства широкий: это перга, прополис, мёд, воск, пыльца, целебные мази, настойки, сбитень и так далее. Пчеловодство сегодня держится, в основном, на старых кадрах. Молодёжь этим заниматься уже не хочет, - в глазах у Ивана проскользнула лёгкая печаль. – У меня есть трое детей, которые по хозяйству мне помогают. Но к самим пчёлам уже не ходят. Так что, из потомственных пчеловодов я пока что последний.
– А как Вы определяете, насколько оптимальны для пчёл определённые расстояния, чтобы у них не было возможности скрещиваться с другими породами? Это же какие-то исследования проводить нужно? – Стараюсь читать научные журналы. Существуют у специалистов различные методики, компьютерные технологии определения породности, у пчелы всегда можно взять анализ на выявление точной породы и пчелиных болезней. Например, трутень летает до десяти километров. Он – главный осеменитель и его могут принять в любую семью. В отличие от рабочей пчелы, которую в чужой семье просто убьют. – Вы можете гарантировать своим пчёлам безопасные условия для сохранения рода? – От нашей пасеки до ближайшего населённого пункта расстояние двадцать километров. Конечно, предугадать их возможности полёта на сто процентов невозможно. Для подстраховки лучше всего чаще обновлять популяцию новыми завезёнными пчёлами чистой крови. Подкашивают пчелиные болезни, от которых нет хороших лекарств. Особенно аскофероз (грибковое заболевание) и варокоз (клещевое заболевание).
- Где ваша пчела зиму переживает? Откуда такая выносливость?
- А пойдёмте зимовник сейчас покажу.
По пути к зимней пчелиной избушке натыкаемся на букеты поленьев, наполовину засаженных в землю. Так Иван Мельников приготовил фундаменты под новые ульи.
- Теряется много пчелы. У меня вот здесь сотовая связь не берёт. А вот в тех регионах, где столько вышек стоят… ориентация у пчел очень сильно теряется. Боятся они сотовой связи.
Заходим в зимовник. Помещение напоминает амбар. В его холле – сено по краям. Внутри темно, прохладно и почти пусто. Днища и перекладины для полок лежат на земле. С ходу и не догадаешься, что здесь когда-то могли жить пчёлы. Но сейчас ведь и не зима. А осенью здесь ещё и печка появится. У Ивана на зимовник большие планы.
- У меня старые ещё…Хочу переходить полностью на со съёмными днищами ульи. И тогда намного суше будет в улье, и сырости не будет.
Пора бы подойти к самим ульям. Мне по-прежнему нужны ценные кадры. И мы всё ещё в белых халатах и шляпах с москитными сетками. Мы почти в безопасности. Однако это ещё не вся экипировка. Когда хозяин ходит в гости к своим пчёлам, у него при себе всегда есть дымарь. Он наполняется трухлявой осиной и грибом-трутовиком. Без такого дыма в пчёлиный домик заглядывать опасно. Даже с ним у Ивана в день бывает на теле до пятидесяти укусов.
- А это ещё маленькая семья нам попалась, - Иван держит в руках рамку с полотном из пчелиных сот, по которым шустро ползают несколько десятков особей. Они чем-то напоминают мне африканских тараканов.
После лёгкого стресса (лично у меня) нас ждёт экологически чистый деревенский ужин: молодая отварная картошка со свежей зеленью, черемша со сметаной, сладкие и мягкие соты с лучшим во всем мире мёдом. В избе нас с хозяином встречают коллеги, организаторы, хлебосольная жена Ивана и глава района Сергей Ермаков, по традиции травящий лесные байки, предлагающий весёлые и жизнеутверждающие тосты. Сейчас он вместе с радушными хозяевами предлагает попробовать всем один из конечных пчелиных продуктов: стаканы журналистов один за другим наполняются домашней, фирменной медовухой. Сергей Васильевич обещает, что даже если ноги после неё не пойдут, то ум обязательно останется ясным. Тут же Иван Ивойлович меня в сторону отводит и вручает литровую бутылку медовухи. – Наталья, ты сегодня мой самый любимый и смелый журналист. Держи в знак признания.
На этикетке бутылки торговая марка фломастером от руки: «И.П. Мельников».
Выхожу на крыльцо Ивановой ухожи к вечернему ясному солнцу. Меня за руку ловит жена пчеловода. – А хотите я Вам наши пологи покажу? Знаете, что такое «полог»? Улыбаюсь. – Моя любимая музыкальная группа - «Мельница». В одной из её песен есть фраза, которая почему-то всегда крутится у меня в голове: «Пылью под пологом голос мне полоза слышится…». Полоз – редкая змея. А вот над пологом я так и не задумалась… Конечно, покажите, наконец-то, узнаю.
Мы оказались в соседней пристройке, где расположена спальня Мельниковых. По кругу комнаты расставлены самодельные кровати с шатрами сверху. В детстве я в такой спать мечтала. – Это вы, может, и правильно такое убранство шатрами называете. А у нас они всегда были пологами. Мы же староверы.

Наталья КОСТРЫКИНА https://vk.com/wall-5433048_619